В женском монастыре в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы с. Верхняя сёстры обители почтили память иеросхимонаха Ермогена (Величутина)

Иеросхимонах Ермоген (в  миру – Григорий Андреевич Величутин, в монашестве – Герман) родился 15 августа 1895 года в деревне Камаган (ныне Юргамышский р-н Курганской области). Известно, что у него было двое братьев и три сестры.

По-видимому, Григорий рано осиротел. Семья, жившая в Юргамыше, потеряла кормильца — пропал без вести отец, воевавший с турками. В те времена детей-сирот (хотя бы одного из нескольких братьев и сестёр) старались отдать на воспитание в монастырь. В ближних обителях свободных мест не было, и пятилетнего Григория увезли в Глинскую пустынь близ Харькова. Монашество он принял рано. По свидетельству схиигумена Серафима (Стрельникова), в 18 лет Григорий был пострижен в мантию, а в 27 лет — в схиму. Хотя сам отец Ермоген говорил, что до революции несовершеннолетних в монашество не постригали: до 22 лет сироту воспитывали при монастыре, а затем он сам выбирал, оставаться ли ему там или идти в мир. Можно допустить, таким образом, что и Григорий до 22 лет был лишь послушником.

В монашестве он принял имя Герман (Ермоген — это его третье имя, принятое при пострижении в схиму). Есть предположение, что постригал его сам Святейший Патриарх Тихон или кто‑то из архиереев. «Тихон Задонский», — говорил он сам.

Чудовищные гонения на Русскую Православную Церковь не обошли стороной и древнюю обитель. Как-то утром он попал под облаву, был арестован и получил свой первый срок. А в 1937 году он был осуждён на длительный срок — вероятно, на 10 лет. Такими, во всяком случае, были стандартные приговоры осуждённым за религиозные убеждения. На суде схимонах мужественно отверг предложение судьи отречься от Бога ради смягчения приговора. «Я молился, молюсь и буду молиться», — ответил он.

Впоследствии он рассказывал о таком эпизоде: когда судья объявил неправедный приговор, то отец Ермоген, перекрестив его, сказал, что он‑то, Бог даст, эти годы проживёт, а вот судья‑то может и тотчас помереть. И, действительно, тот вскоре скоропостижно скончался. Сам отец Ермоген об этом потом всегда сожалел, считая себя повинным в смерти человека. Однако нельзя не увидеть здесь силы веры исповедника и неотвратимости наказания Божия богоборцу.

Отец Ермоген отбыл в лагерях весь свой срок. Отправили его в Кемеровскую область. В лагере было много монахов. Жили в бараках в тайге, занимались тяжёлой работой — валили и распиливали лес. После того, как срок был отбыт, последовали годы поражения в правах. Отец Ермоген провёл их там же, в Кемеровской области. Он работал на строительстве железной дороги, которую прокладывали к коксохимическому заводу, поучаствовал и в строительстве самого завода. Затем, по одним данным, он служил священником где‑то в Средней Азии, а по другим – накопив денег и немного подлечившись, уехал в Ростовскую область — кажется, в станицу Степную близ Ростова. Всё было в жизни схимонаха Ермогена — и мирная монастырская жизнь, полная труда и радости молитвенного общения с Богом, и кошмар тюрем и лагерей, и нелёгкое житьё священника – монаха в стране, где духовные опоры были разрушены. Уже будучи глубоким стариком, отец Ермоген написал письмо своим родственникам в Курган – единственным оставшимся у него в живых родным людям, — и его привезли в нынешний областной центр.

В Кургане он прожил около пяти лет. По свидетельству племянницы, отец Ермоген очень много молился ночью. Утром вставал, умывался, не завтракал никогда и сразу шёл в церковь. Прихожане курганского собора в честь святого благоверного князя Александра Невского обратили внимание на появившегося благообразного старца-схимника. Люди подходили к нему в церкви, шли со своими нуждами даже к нему домой. «У нас дома всегда было, как  в  мавзолее», — вспоминала его племянница, имея в виду непрекращающийся поток людей, которые хотели пообщаться с отцом Ермогеном. И многие, действительно, получали от него помощь в своих бедах, замечая благодатную силу его молитв. Будучи с младых лет монахом и благоговейно почитая монашеский чин, отец Ермоген, надо полагать, желал и просил у Бога окончить жизнь в стенах какой‑нибудь обители. Поэтому и племяннице своей наказал, чтобы позвала для погребения иеромонаха — отца Иустина (Стрельникова), а не кого‑нибудь из белого духовенства. «Впрочем, — говорил он ей, — умереть‑то я должен всё‑таки в монастыре». Так и случилось. Отец Иустин (духовное чадо старца) и перевёз отца Ермогена в самые последние дни его жизни в Далматовскую обитель.

7 декабря 1994 г. батюшку привезли в Далматово, поместив в одной из комнат архиерейских покоев. В соседнем помещении для него по благословению епископа Михаила была устроена отцом Иустином временная домовая церковь. Сам отец Ермоген ни в Кургане, ни в Далматово не служил (хотя владыка предлагал ему), а причащался запасными Святыми Дарами. Первое время, живя в монастыре, он ходил на службы в монастырскую Скорбященскую церковь, надевая при этом схиму. Потом для него ходить уже стало не под силу из‑за немощи телесной. Последний раз он был в храме в конце Рождественского поста во время пострига в мантию монахини Серафимы (Альховской). Монахиня (впоследствии — схиигуменья Серафима, настоятельница Верхтеченского женского монастыря Шадринской епархии) и ухаживала за отцом Ермогеном. Он готовил её к постригу, тщательно проверяя все детали монашеского облачения — чтобы всё было сделано правильно.

Недолго прожил в Далматовской обители иеросхимонах Ермоген. 14 января 1995 г. на праздник Обрезания Господня после Божественной литургии столетний старец мирно почил на руках отца Иустина и матушки Серафимы. На отпевании, которое совершал наместник Далматовского монастыря иеромонах Иустин, присутствовал и приехавший в тот день в Далматово Преосвященный епископ Михаил.

6 августа 1998 г. останки иеросхимонаха Ермогена (по просьбе отца Иустина и матушки Серафимы) с благословения владыки Михаила были перевезены в Верхтеченский женский монастырь и там перезахоронены.

Всего просмотров (63)

Комментарии закрыты.


Перейти к верхней панели